В жизни бывают разные ситуации, которые подталкивают родителей написать отказ от собственного малыша. Некоторые и не хотели изначально ребенка, но прерывать беременность было уже поздно. Кому-то озвучили страшный диагноз, и мама с папой решили, что не справятся с таким бременем. Но что впоследствии чувствуют родители? Как можно спокойно жить, зная, что где-то твоя кровиночка, которой так не хватает маминой заботы и папиного внимания?
Женщина, назовем ее Анна, жила с мужем в небольшом городке. Анна работала педагогом, ее муж – инженером. Пара решила, что пора бы завести ребенка, и через 9 месяцев на свет появилась прекрасная девочка. Спустя несколько лет Анна с мужем подумали и пришли к выводу, что дочке нужен братик или сестричка. Вторая беременность протекала сложнее, чем первая. Но Анна не переживала, ведь не все всегда бывает гладко. Долго мучил токсикоз, несколько раз лежала на сохранении в больнице. Когда у женщины начал расти живот, муж со старшей дочкой любили положить руки на него и ждать, когда младшая дочка начнет пинаться. Это было очень трогательно, а старшая девочка в такие моменты начинала громко визжать.
Приближалась дата родов. Анна собрала необходимые вещи, приехала ее мама, чтобы посмотреть старшую внучку. Роды прошли относительно быстро и легко, но Анне новорожденную почему-то не показали. Когда женщину перевезли в палату, медсестры отводили глаза, а ребенка все не приносили. Анна нервничала, не понимал, что не так. А потом к ней пришла заведующая отделением и сказала, что девочка родилась с синдромом Дауна.
Анна сидела в оцепенении. Слова заведующей медленно доходили до ее сознания, а когда она поняла, что происходит, стена поплыла, и женщина упала в обморок. Потом были слезы, рыдания, страшная депрессия. Заведующая позвала Анну к себе в кабинет, заботливо усадила на кушетку:
Вам лучше отказаться от ребенка, ведь у вас уже есть дочка. Представьте, каково ей будет видеть, что все силы вы тратите на больную девочку. Вы же молодая, зачем вам нести такую ношу всю жизнь? Своему больному ребенку вы не поможете, поэтому думайте о своей семье, о себе, в конце концов. Вы же себя заживо похороните, если заберете ее.
Анна не понимала, что ей делать. Она пыталась представить, какой будет жизнь с больным ребенком, и глаза тут же наполнялись слезами. Оставить ребенка было страшно, но также страшно было приезжать домой с такой девочкой. Анна вышла из кабинета, прислонилась к стенке, почувствовала, как ноги становятся ватными и отказываются ее слушать. Она чудом добралась до своей палаты и позвонила мужу.
– Лучше бы она умерла, лучше бы она родилась мертвой. За что нам это?
Муж безапелляционно сказал:
– В нашем доме такой ребенок жить не будет.
Его решение поддержали все: бабушки, дедушки, близкие друзья. Муж поздно вечером заехал за Анной, и они фактически сбежали из роддома, оставив там маленького, беззащитного ребенка.
Анна еще долго будет вспоминать, как они бежали к машине, а потом муж надавил на педаль газа, словно хотел побыстрее покинуть место преступления. Старшей дочке Анна сказала, что сестричка умерла, когда рождалась.
Первые недели Анна с мужем практически на разговаривали про младшую дочь, которую они бросили в роддоме. Боялись, что старшая дочка услышит, говорили, что это был единственный выход.
Все-таки в детских домах и интернатах знают, как ухаживать за такими детьми. Там специалисты, занятия, врачи. А что дома? Мы бы с ума тут сошли,
– пытался найти аргументы муж.
В то время к Анне часто приезжала ее мама. Она пыталась поддержать, говорила, что было принято верное решение. А сама отводила взгляд, и вообще, старалась не смотреть на Анну и ее супруга. Казалось, в их семье все были сообщниками, которые совершили страшное преступление, но пока не пойманы полицией.
В доме воцарилось гнетущее молчание. Муж стал задерживаться на работе, бабушки все реже заезжали в гости. Не было семейных ужинов, походов в кафе, поездок на природу.
«Я несколько месяцев не могла спать без снотворного. Муж спал отдельно, мы практически прекратили общаться. У меня была ужасная депрессия, я просто не хотела жить. Наверное, сделала бы что-то с собой, если бы не старшая дочка»,
– рассказывает Анна.
От безысходности женщина стала много времени проводить в интернете. Однажды наткнулась на чат, где такие же родители делились своими историями. Читать это было очень тяжело. Пары как будто искали оправдание своему поступку, но его не было.
Если почитать то, что пишут родители, которые отказались от собственных детей, начинаешь понимать, что такое ад на земле. Эти люди живут именно там, в своем собственном аду. Они думают о своем поступке, о ребенке, которого бросили, каждую секунду. Да, растить ребенка с серьезной болезнью невероятно трудно. Но гораздо сложнее жить с тяжестью в сердце после того, как ты оставил беззащитного малыша на произвол судьбы. Родители стараются найти себе оправдание: в специализированном интернате ребенку-инвалиду будет лучше, чем дома, у нас нет времени, сил, финансовой возможности растить такого малыша. Но все это отговорки, которые не приносят облегчения.
Родители, которые оставили детей, каждый день спрашивают: «Прощу ли я себе когда-нибудь за то, что сделал?». Но ответ очевиден. Конечно, прощения такому поступку нет.
Когда жить в такой атмосфере стало невыносимо, Анна решила посмотреть, где живет ее вторая дочка. Сначала она просто подходила к дверям, потом познакомилась с персоналом, начала расспрашивать, как там ее малышка. И в какой-то момент поняла, что готова увидеть человечка, которого она произвела на свет и бросила.
«Когда я ее увидела, мое сердце сжалось в комок. Она была очень на меня похожа, очень. Думала, что увижу чужого ребенка, но это была моя дочь»,
– вспоминает со слезами на глазах Анна.
В тот раз женщина сбежала, даже не подошла к девочке. Но от своих мыслей убежать было нельзя. Она каждую минуту прокручивала в памяти, как кадры из фильма в замедленной съемке, первую встречу после позорного бегства с младшей дочерью. Анну так и тянуло вернуться обратно в интернат.
Анна стояла вдалеке и наблюдала за дочкой. Вот она заинтересованно смотрит куда-то, а потом как будто уходит в себя. К женщине незаметно подошла работница интерната. «Малышка понимает, что никому не нужна» – сказала работница, и Анна выбежала, еле сдерживая рыдания.
Дома Анна ждала мужа, чтобы серьезно с ним поговорить. Она честно призналась, что была в интернате и видела их дочь. «Мы должны ее забрать» – сказала Анна, и муж сказал, что согласен. Впервые Анна испытала облегчение. Они приняли решение, и только оно было единственно верным.
Анна и супруг обсуждали, что скажут старшей дочери. Они выбирали кроватку, одежду, игрушки для младшей доченьки. Родители собирали документы, приезжали в интернат. А потом раздался звонок, который перечеркнул все надежды семьи. Им сообщили, что девочка умерла от инфекции.
«Только я виновата, что это произошло. Я не хотела быть мамой больному ребенку, я отказалась от своего родного человечка. Она просто не захотела больше жить»,
– рыдала Анна.
Муж пытался утешить, был рядом, но Анна очень тяжело переживала смерть младшей дочки, которая ушла из жизни в чужом месте, когда рядом не было родных людей. И однажды он обнял супруг и сказал: «Давай удочерим девочку. Видела, сколько в интернате отказников?».
Приехали родители мужа и Анны. До самого утра они размышляли, как будут воспитывать и растить ребенка с серьезным заболеванием. Все были вместе, все знали, что они справятся.
Сейчас в семье живет девочка с синдромом Дауна. Она, как солнышко, каждое утро освещает их дом. У Анны и мужа появился смысл жизни, а старшая дочка души не чает в младшей сестричке.
Читать комментарии
Если ребенка с подобным диагнозом отдают в детдом, то нехорошо(но это необязательно) будет одному человеку. Но если этого же ребенка оставить в семье, то несчастны будут все члены этой семьи.