Уже давно я слежу за обсуждениями, в которых матери озабочены вопросом, будут ли они любить всех детей одинаково. Для меня ответ вполне однозначен: нет. И это тоже совершенно нормально. Многим мамам может помешать отсутствие готовности к появлению детей. Или послеродовая депрессия. Я поделюсь своим опытом.
Прежде всего, хочется прояснить, что на самом деле должно означать “я люблю всех своих детей одинаково”. Одинаково интенсивно на всём жизненном пути? Фактически так не получится, потому что на разных этапах дети ведут себя по-разному. Конечно, я люблю своих двух девочек. Но, как и у всех, у них обеих разная история. Меня с каждой связывают другие воспоминания. Чтобы любовь была полностью одинаковой, все явления должны быть одинаковыми. Их не было и не будет. Я не могу абсолютно одинаково полюбить своих детей.
История с Катей – дикая. Это бесконечные взлеты и падения, постоянные всплески эмоций. Начало было мрачным: беременность стала неожиданностью. И мы с мужем даже не знали, готовы ли мы к рождению ребенка. Во время беременности меня мучили страхи за будущее и неуверенность в себе. Смогу ли я стать хорошей мамой? А вдруг я сделаю что-то не так? Не слишком ли от многого я отказываюсь ради ребёнка? Как же моя карьера? А вдруг мне придётся в старости жить в бедности, потому что я уже не смогу работать, как раньше из-за ребёнка? Я когда-нибудь найду такую же интересную работу?
Читайте также: Послеродовая депрессия: личный опыт одной мамы
Роды Кати были похожи на поездку в ад – иначе и не скажешь, настолько они оказались тяжёлыми, болезненными и долгими. В первый год меня мучила депрессия. Лишь постепенно отрицательные эмоции уступили место прекрасным чувствам и глубокой любви.
Моя любовь к Кате проявлялась в том, что, несмотря на отчаяние и бессонницу, я её кормила грудью. Несмотря на рекомендации педиатра, который почему-то настаивал на смеси. Общественно осуждаемого «баловства» для меня не существовало (никого нельзя избаловать заботой). Поэтому я постоянно носила её на руках. И вопреки моему первоначальному скептицизму, я открыла для нас совместный сон.
Из любви я начала мыслить нестандартно: пришлось переосмыслить и изменить себя, чтобы стать для этой девочки лучшей матерью.
Из-за любви я приняла много хороших решений, которые пошли нам на пользу. Тем не менее, я редко действительно “чувствовала” любовь. Так или иначе, для меня всегда было само собой разумеющимся держать себя в курсе потребностей своего ребёнка и делать для неё все возможное. Это была наша любовь. Мы сохранили это по сей день. Даже сейчас она заставляет меня думать нестандартно, искать и пробовать новые пути. Я иду этими путями из любви. Даже если они иногда для меня весьма трудны.
Прямо сейчас я имею дело с эмоционально сильными детьми, чувствую, как возрастает моя собственная эмоциональная сила и как мой внутренний ребенок зовет меня. Он так громко и яростно кричит, потому что все эти годы его держали взаперти. Эмоции моих детей били меня с такой силой, что часто у меня под ногами проваливался пол. С первой дочкой это чувство было настолько сильным, что я хотела сдаться и больше не вставать. Эти ощущения становятся особенно жестокими, когда я узнаю в своих детях себя и подражаю старым образцам поведения своих родителей
. Я хочу сломать эти шаблоны. Я хочу измениться для своей старшей дочки – которая все эти тяжёлые моменты и пробудила. Я её очень сильно люблю, но это отличается от моих чувств к младшей.Читайте также: В чем плюсы, если в семье двое детей
С другой стороны, любовь к Маше – это легкость, жизнь, радость, счастье, это от всего сердца. Я чувствую это с каждым вздохом с самого первого дня её жизни. Это та любовь, которой я всегда завидовала. Я не верила матерям, которые говорили, что никогда не хотят расставаться со своими младенцами. Их малыши никогда не «раздражали». И на самом деле они даже не могли себе представить, что оставят маленькое существо в одиночестве хотя бы на мгновение. С Катей, от которой мне очень хотелось отдохнуть, я искренне считала такое материнское поведение выдумкой и преувеличением.
С тех пор, как Маша родилась, я смотрю на мир сквозь розовое мягкое облако из сахарной ваты. Нет другого способа описать это чувство «нахождения под кайфом материнства». Маша – сбывшаяся мечта: беспроблемная беременность, волшебное рождение, которое позволило залечить старые раны. Я чувствую нежность и любовь, которые, как я раньше считала, всего лишь выдумка. Такие разговоры о родительстве слишком хороши, чтобы быть правдой. Но теперь я в центре этого.
Это несправедливо, что я чувствую такую любовь к Маше. Но с Катюшей мне помешала депрессия. Она нависала надо мной, как темные облака, и почти не пропускала солнца. Маша заставляет меня ощущать радость материнства. Мне не нужно (больше?) меняться ради своих детей, заставлять себя их любить. Мне не нужно переосмысливать свои взгляды или узнавать больше информации о воспитании малышей. Я уже получила много знаний, которые с младшей дочери особо и не пригодились. Мария – классический «подарочный младенец
» со скромными потребностями, которые очень легко удовлетворить.Интересно: Анна Курникова и Энрике Иглесиас выбрали имя для новорожденной дочки
Две мои девочки такие разные. Способы любить их очень отличаются, потому что это диктует их поведение. Потому что это совершенно несопоставимо. И все же это совершенно верно. Обе мои дочки любимы так, как им нужно, чтобы они ощущали себя в безопасности и росли уверенными в себе и в своих родителях. В этом я уверена.
Есть ли у меня наиболее любимый ребенок? Безусловно. Но это меняется каждый день, иногда от секунды к секунде. Машенька особенно мило улыбается мне, и пламя в моем сердце на мгновение вспыхивает ярче. Или Катя прижимается ко мне и бормочет мне в живот «моя дорогая мамочка». Тогда я вспоминаю, как тяжело мы с ней растили эту привязанность. Но, несмотря на это, какой она оказалась крепкой. Спустя столько лет после своей депрессии я чувствую себя намного лучше. Я люблю детей сильно, но по-разному. И это совершенно нормально. Для меня.
Читать комментарии