35 лет назад произошла Чернобыльская авария, которая потрясла весь мир. Трагедия осложнилась тем, что власти скрыли событие от народа. Люди не смогли принять меры безопасности, что впоследствии сказалось на здоровье целых поколений. О событиях страшной гомельской весны вспоминает пенсионерка Светлана Савицкая, которая стала матерью в те апрельские дни. Сейчас Светлана Анатольевна живет в Жодино.
Когда произошла трагедия, она находилась в гомельском роддоме. 30 апреля в выпуске новостей сообщили, что в Чернобыле зафиксировали аварию на атомной электростанции…
История Светланы
Родилась Светлана в Казахстане, отучилась в политехническом институте в Гомеле и всю трудовую жизнь проработала инженером на заводе БЕЛАЗ. С мужем Светлана познакомилась на танцах в профилактории, где она отдыхала с друзьями. Бывший десантник, вернувшийся со службы в ГДР, легко увел понравившуюся девушку из компании. Знакомство состоялось в ноябре, а весной уже сыграли свадьбу. Через год на свет появился Андрей.
Светлана планировала роды в Жодино, но возникла проблема – поперечное положение плода. Тогда она решила поехать в Гомель, где жили отец, брат, бабушка, было много знакомых врачей – мать Светланы была известным терапевтом, но умерла, когда девушка была еще студенткой.
Супруг остался дома, но каждые выходные навещал жену. Рожать планировали в мае, но врачи решили подстраховаться и положили Светлану Анатольевну уже в конце апреля на сохранение.
Молоко в магазинах продавали исключительно для взрослых
26 апреля в 01.23 часы на атомной электростанции зафиксировали аварию. Гомель – совсем рядом, какие-то 70 километров, ветер дул в его сторону. В ту субботу отец Светланы ездил на кладбище, на могилу жены. Он рассказал, что небо окрасилось в зловещий багровый цвет, поднялся сильный ветер, который затем перешел в пылевую бурю. Про аварию впервые упомянули по телевизору только в вечерних новостях 28 апреля. Светлана слушала информацию в окружении беременных женщин, никто не начал волноваться – все были заняты своими заботами. Жизнь в роддоме не изменилась – окна были открыты, в них роженицы показывали младенцев мужьям и родне.
Сегодня Светлана Анатольевна осознает, что многие жители Гомеля, особенно работники станции, не могли не слышать об аварии. Знал и ее отец, который работал директором хлебозавода. Но жизнь в городе стала меняться только после 1 мая. Поливальные машины пытались смыть пыль с улиц, роддом поливали водой.
Когда Светлана вернулась домой, отец попросил ее из дома не выходить, шторы не открывать, молоко пить только сгущенное. Воду надо было обязательно кипятить, а полы постоянно мыть. Объяснять он ничего не стал, но еще велел не гулять с ребенком на балконе, а брату Светланы Анатольевны покидать дом ненадолго и надевать ватно-марлевую повязку.
В магазинах на полках с молоком появилась табличка «Только для взрослых». Детям в школах стали раздавать радиационные наборы и йодистый калий. Прием этого препарата не позволяет радиоактивному йоду попадать в щитовидку.
Читайте также: Невероятная история, как брат с сестрой, которых разлучили в детском доме, случайно встретились в зале суда
Отец не стал увозить семью, чтобы не вызвать общую панику
Светлана Анатольевна до сих пор удивляется, почему они всей семьей не уехали в Жодино. Там было спокойнее, ведь от Гомеля это 345 километров, а от реактора еще дальше. Предлагали им уехать к ним и родственники из Санкт-Петербурга, но отец отказался. Он считал, что если увезет семью, в городе, где и так все были на взводе, начнется паника. Тем не менее, многие их знакомые уезжали во все концы страны, лишь бы подальше. Отец так и не рассказал свои мотивы, может, у него был приказ по партийной линии. Но в конце мая и он решился на отъезд из Гомеля. Отец принес с работы дозиметр, и он показал зашкаливающие значения – а источником был пиджак, на котором сохранилась пыль от посещения кладбища в роковой день.
Им повезло купить билеты на плацкарт до Минска. На вокзале стояли поезда с эвакуированными женщинами и детьми из загрязненных зон, их вывозили в южные районы страны. Везде были оцепления из солдат.
Из Минска с пересадками добрались до Жодино. Оттуда отец Светланы Анатольевны увез жену и сына в Одессу, а потом возвратился в Гомель.
Светлана помнит, что отец боялся, но не мог поступить иначе. Через какое-то время ему удалось поменять квартиру на украинский город Николаев, куда он и переехал с семьей.
Детей пытались спасти, но делать это надо было вовремя
Светлана Савицкая сейчас понимает, что все могло быть иначе. Если бы сразу узнали об аварии, они могли бы вовремя уехать из опасной зоны. Сначала ее сын рос здоровым ребенком, но в возрасте 6 месяцев начались бронхиты. Иммунитета практически не было, помогло только переливание крови. Не зря тогда беременным с небольшим сроком предлагали сделать аборт.
Хотя окончательного мнения у Светланы Анатольевны нет – а как же тогда должны были поступить власти. Озвучить всю информацию – получить панику. Сказать частично – все равно люди обвинят в сокрытии правды. Для спасения детей старались в итоге сделать все возможное, хотя и с опозданием.
Читайте также: «Няня хотела отнять у нас ребенка»: история мамы похожая на сюжет из психологического триллера
После аварии на ЧАЭС Гомель отнесли к радиоактивной зоне. Уровень загрязнения в тот год был до 5 Кюри на квадратный километр. Но по нормативам жители города не могли воспользоваться льготами для зон отселения и проживания с правом на отселение. Для этого показатели должны были превысить 5 Кюри, а среднегодовая эффективная доза облучения быть более 1 мЗв.
В современном Гомеле регулярно проводят контрольные замеры радиации, так как город относится к зоне проживания.
Комментарии
«Да, страшная трагедия. Я помню, как родители шептались на кухне, когда отец вернулся из командировки в Киев. У нас в городе и слышно еще ничего не было, так скрывали все»
Татьяна Морозова, Самара
«У нас мужики ездили ликвидаторами, потом быстро ушли один за другим…»
Юлия, Москва
Оставить комментарий