Российский суд вынес решение о возвращении 10-летнего Антона Поля Дюмона его родному отцу-иностранцу. Сейчас его мать, жительница Екатеринбурга, прячет мальчика в России. Отец пьет, не имеет работы, но судья решил, что ребенок должен жить с ним.
Читайте также: Отец выкрал двух дочек у супруги, чтобы отомстить ей: удалось ли что-либо узнать о местонахождении девочек
Татьяна Ожиганова встретила Жана-Кристофа Дюмона в екатеринбургском ресторане. Француз работал в ветлаборатории на солидной должности, в Россию приехал в командировку. После его отъезда стали переписываться, общаться по скайпу. Познакомили друг друга с родителями, а потом поженились в 2010 году. Семья поселилась под Парижем, через год у них появился сын Антон. Жан-Кристоф решил, что жена будет сидеть дома, заниматься воспитанием ребенка, Татьяна согласилась.
Через 3 года у главы семьи начались проблемы на работе, он стал выпивать. Возникли вспышки агрессии, начались скандалы. Татьяна стала искать работу, зарегистрировалась на бирже труда, но мешало незнание языка.
Татьяна рассказывала на судебном заседании, что они с мужем стали жить в разных комнатах. Предлагала посетить семейного психолога, но супругу это было не нужно.
Вернувшись из России, где гостила у родственников, Татьяна узнала, что муж хочет развод. Он мотивировал это тем, что больше не имеет средств содержать семью, предлагал ей вернуться с сыном на родину.
Из-за незнания языка и несобранных документов Татьяна так и не получила еще гражданство Франции, по брачному контракту у нее не было никаких прав на имущество супруга. Поэтому она вернулась в Россию с Антоном.
В Екатеринбурге Татьяна продолжала общаться с мужем по скайпу. А затем от знакомых узнала, что тот обратился в полицию с заявлением о похищении сына. Супруг все отрицал, но потом факт признал, отговорившись заботой о ребенке. Потом Татьяна узнала от адвоката, что во Франции подавший на развод супруг должен выплачивать отступные. Если же другая сторона виновна в каком-то правонарушении, то выплат не будет.
По французским законам похищение детей одним из родителей является уголовным преступлением. К делу может подключиться и местная опека, требуя вернуть ребенка в страну привычного проживания.
Татьяне пришлось в итоге прятать мальчика, так как все судебные инстанции Свердловской области удовлетворили иск Жана-Кристофа. Розыском ребенка занимаются судебные приставы региона, но Татьяна не собирается сдаваться. По ее мнению, ребенка у нее отобрать не должны. Прав родительских она не лишена, Антон с отцом жить не хочет. В деле есть заключение психолога о том, что ребенку лучше жить с матерью. Это подтверждается и выводом уполномоченного по правам детей Свердловской области. Антон плохо знает французский язык, там ему придется идти не в третий, а в первый класс.
Юрист Ожигановой Евгений Тарасов считает, что предпосылкой к этой ситуации стало незнание законов Франции.
Для минимизации подобных рисков он советует в похожих случаях рожать детей в России, здесь же оформлять документов, затем периодически приезжать в страну, поддерживать общение ребенка с русской родней. Все это потом может помочь при рассмотрении дел судом.
Также можно заключать с супругом соглашения, регулирующие условия воспитания и проживания детей. Тут есть сложности – это нельзя сделать до заключения брака и рождения ребенка, да и заранее женщине сложно психологически осознать, что один из родителей не будет иметь на него прав. Есть и другие трудности:
Вступая в брак, женщина имеет возможность проверить, является ли страна жениха участником Гаагской конвенции, касающейся международного похищения детей. Этот документ устанавливает, что в случае семейных споров учитывают, где ребенок жил дольше и лучше освоился. Именно поэтому российские суды выносят решения, отдающие ребенка от русской матери отцу-иностранцу. Если же государство, где проживает жених, не участвует в Гаагской конвенции, вернуться с детьми в Россию намного легче.
Если женщина осознает, что что-то неладно, следует документировать все тревожащие моменты и обращаться в правоохранительные органы по месту жительства иностранного супруга. Адвокат советует стараться добиться, чтобы супруг дал письменное соглашение о том, с кем должен проживать ребенок. Государство в любом случае будет стараться сделать так, чтобы ребенок продолжал жить в привычных условиях и не менял текущее место жительства.
Читайте также: Рыбаки нашли в тундре грязную девочку, после её отмыли. Но мать и отец отказались забирать дочь именно из-за этого
Адвокат Евгений Тарасов рассказывает, что в ситуации Татьяны суд учитывал и другие обстоятельства. Ожиганова 5 лет была зарегистрирована на французской бирже труда, но работать так и не стала. Для суда это означает, что женщина не может обеспечить даже себя, про ребенка и говорить не стоит. По мнению юриста, эта проблема актуальна и для других русских женщин, которые вышли замуж за иностранца. Они живут в чужом государстве и не заботятся о работе, образовании, виде на жительстве и гражданстве.
Случай Ожигановой сложен. Ребенка вывезли в другое государство, а подобных дел в российских судах мало, практики не хватает. Адвокат считает, что множество обстоятельств осложняет ход процесса, в них легко запутаться, а в итоге получается неправильное применение норм права.
Адвокат второй стороны, отца ребенка, ситуацию не комментирует. Он считает, что это внутреннее дело семьи, которое не стоит выносить на суд общественности.
Читайте также: Государство судится с многодетной семьей вундеркиндов, живущих в московской однушке
